В фонде ратуши Сергиевского посада сохранился любопытный документ, повествующий о перипетиях имущественной борьбы купчихи Татьяны Трегубовой с родственниками скончавшегося «от горячки» мужа.
- Старинный род
Купец Дмитрий Трегубов отошел в мир иной 23 сентября 1842 года в возрасте 50 лет. Он принадлежал к старинной, весьма уважаемой купеческой фамилии Сергиевского посада. Члены этой семьи многократно избирались в посадскую Ратушу и местную Думу, были членами Сиротского суда, церковными старостами, уполномоченными в городской управе. Это было возможно только при наличии высокого общественного и материального статуса.
Глава рода Иван Трегубов (1730-1807 гг.) дважды был бургомистром и градским главою. Вместе с двумя сыновьями он вел активную оптовую и розничную торговлю, сумел наладить регулярные поставки в Лавру рыбного товара, владел купоросной фабрикой и разнообразной недвижимостью в городе. Нажитым имуществом он сумел обеспечить не только детей, но и внуков, включая Дмитрия.
- Завещание
Предпринимательская деятельность Дмитрия была интенсивной и вполне успешной, но детей в семье не было. В обывательской среде в подобных случаях обычно обвиняют женщину. Видимо, Татьяна Трегубова много натерпелась во время жизни в неразделенной большой семье свекрови, где ежегодно из пяти невесток одна-две рожали детей. К тому же в случае смерти мужа при отсутствии завещания вдова могла рассчитывать только на четвертую часть имущества, остальное должно было перейти в род – т.е. братьям и племянникам. Более того, даже составляя письменное распоряжение, завещатель мог распоряжаться по своей воле только благоприобретенным (то есть нажитым в браке) имуществом.
Скорее всего, это обстоятельство и побудило купчиху Трегубову в критический момент действовать весьма активно. Во время смертельной «горячки» мужа в сентябре 1842 года она одновременно пригласила в дом приходского священника для исповеди и причастия супруга, канцелярского служителя ратуши для записи духовного завещания и своего дальнего родственника в качестве свидетеля (остальные свидетели подписались позднее). Более того, она сама диктовала завещание и помогала мужу подписать его.
Суть распоряжений сводилась к следующему: каменная лавка на Красногорском рынке предоставлялась в церковь Вознесения Господня; деревянный дом на Вознесенской улице, движимое имение с товаром и деньгами и часть в купоросном заводе – Татьяне Трегубовой; а часть в каменном доме, доставшаяся ему по разделу с тремя братьями, и особенная каменная лавка – брату Василию, который и оспорил документ.
"Купчиха с покупками". Картина Бориса Кустодиева
- Тяжбы
Дело разбиралось в судах разных инстанций: в Дмитровском магистрате, во 2-м департаменте Московской палаты гражданского суда, и, наконец, в Сенате. Во время процесса купчиха Татьяна Трегубова сумела дать не голословные, а подтвержденные документами опровержения по всем пунктам обвинений Василия Трегубова, продемонстрировала упорство в достижении поставленной цели и деловую хватку. При этом ей хватало энергии вести коммерческую деятельность. Например, в 1847 году она наняла на два года лавку, завещанную покойным мужем Вознесенской церкви.
В контракте вместо неграмотной купчихи подписался «чиновник 12 класса Елисей Советов». Кто консультировал ее по юридическим и коммерческим вопросам, неизвестно.
Наконец, указом Правительствующего Сената от 11 мая 1850 года духовное завещание покойного Дмитрия Трегубова было утверждено, а его вдова была введена во владение завещанным ей домом. Все перипетии этого дела отражены в итоговом документе – решении Московской палаты гражданского суда, копия с которого сохранилась в составе архивного дела.
"Красная башня". Картина Константина Юона
- Одинокий финал
Увы, многолетняя борьба подорвала здоровье купчихи, а затяжной конфликт лишил поддержки со стороны проживающих в посаде родственников мужа (а своих, видимо, к этому времени уже не было). В самом конце жизни купчиха Трегубова «по слабости своего здоровья поступила в женскую богадельню, принадлежащую Свято-Троицкой Сергиевой лавре». Это редчайший случай поступления в богоугодное заведение достаточно состоятельной женщины. В духовном завещании она распорядилась имевшиеся у нее «дом с землею, святые иконы, платье, белье, посуду медную, оловянную, каменную и хрустальную, мебель и все что окажется в доме» продать, а вырученные деньги использовать «на призрение бедных». Свое право завещательница обосновывала тем, что имущество «не наследственное, а благоприобретенное мною обще с покойным мужем». Кроме этого, попечительнице богадельни княжне Елизавете Дмитриевне Цициановой доверялось получить по двум векселям с купца А.И. Шапошникова 300 рублей серебром и «употребить на известные вам мои надобности без всякой со стороны моей отчетности».
Татьяна Трегубова умерла 19 марта 1855 года и была погребена «в монастыре Свято-Троицкой Сергиевой Лавры». От ее имени в монастырь были вложены 9 икон, из которых «Богоматерь Казанская» в серебряной ризе с жемчугом до сих пор хранится в Сергиево-Посадском музее-заповеднике.
Так выглядел Сергиевский посад в XIX веке. Улица Московская, ныне - проспект Красной Армии
Наталья Четырина, кандидат исторических наук, доцент, МГУ имени М.В. Ломоносова
Добавить комментарий