Обезьянообразные человеки

   Этой осенью планировалась глобальная премьера американской
психологической ленты, которая именитым автором — сценаристом
и режиссером Кристофером МакКуорри — позиционирована в категории
“тюремный фильм”. Хотя в отечественных анонсах уже заявлена как
“триллер”. На днях стало известно, что премьера сносится на 2011 год.

   Фильм изначально задуман был как масштабный художественный рассказ о
знаменитом Стэнфордском эксперименте. И это не ремейк немецкого
психологического триллера 2001 года “Эксперимент”. Над ремейком как раз
работает автор раскрученного сериала “Побег из тюрьмы"
Пол Шеринг, тоже, кстати, по собственному сценарию.

   Чем спровоцировано внимание кинобомонда к давним психологическим
исследованиям? Эксперимент показал, как легко люди снова становятся животными.
   Печально известные испытания последние несколько лет
регулярно поминаются в ТВ-сюжетах самых влиятельных телеканалов мира.
Недавний всплеск интереса к стэнфордской истории очевидно индуцирован
скандалами, сопряженными с тюрьмой Абу-Грейб.

   DEDOVЩИНА-1

   В 1971 году по заказу ВМС США ученые Стэнфордского университета занялись
вивисекцией феномена дедовщины. Военных интересовали личностные
метаморфозы US-морпехов: тех, кто оказывался на гауптвахтах, и тех, кто
охранял штрафников. Удивляло начальство то, что охранники подсаживались
на возможность садировать ближних своих, как на кокаин. Стремительно и
основательно. Впрочем, речь шла не только о злоупотреблениях в армии &
флоте. Но и о беспределе в американской пенитенциарной системе. И о
печально известных студенческих ритуалах посвящения.

   В шестидесятые годы заокеанские специалисты полагали, что зверства в
подобных учреждениях доминируют потому, что в наставники стремятся
субъекты с неким недемократическим типом личности. Но руководил
экспериментом Филипп Зимбардо, который, напротив, исходил из того, что
если некто имеет позиционное преимущество, он им злоупотребит.
Злоупотребит независимо от своего генетического багажа. Ученый любил
цитировать Шекспира: “Весь мир театр, а люди в нем актеры”. Мы играем
роли. И они постулируют и наше поведение, и ожидания окружающих. На
старте опыта предполагалось, что социальная роль определяет поведение.
То есть заключенный играет жертву системы, а его тюремщик — вертухая.

   ЖЕРТВЫ ЖРЕБИЯ

   В местной газете дали объявление, из которого следовало, что за $15 в
день молодые люди могут принять участие в психологических экзерсисах под
условным названием “Тюремное заключение”.


   Пожелали поиграть в тюрьму семьдесят пять студентов. Отбор выявил 24
соискателя, которые произвели на профессуру впечатление социально
адаптированных. То есть селекционный фильтр прошли нормальные
представители среднего класса. Незнакомые между собой. Исключительно
белые, дабы исключить расовый фактор.  


   В результате жеребьевки, проведенной традиционным методом подбрасывания
монетки в 25 центов, одним отведена была роль арестантов, другим —
тюремщиков. Права заключенных по задумке экспериментаторов ущемлялись
адекватно законодательству. Установка была следующая: арестанты должны
быть деиндивидуализированы, обращаться к ним следует не по именам, а
исключительно по трехзначным номерам. Следовало заставить их ощутить
беспомощность, страх, тоску. Но! Не прибегая к насилию.  


   Импровизированная тюрьма была сооружена в подвальном помещении
университетского корпуса. Три тесные камеры (2 на 3), в каждой из
которых по три койки. Плюс неосвещенный карцер-“одиночка”. И еще зал для
прогулок, аналог тюремного дворика. В соседнем крыле здания были комнаты
отдыха для экспериментаторов и псевдотюремщиков, кабинет для допросов
(интервью). Все помещения были оборудованы скрытыми видеокамерами.  


   На начальном этапе местная полиция помогла ученым. Наряды из отделения
Пало-Альто задержали подозреваемых, то есть игра началась внезапно.
Преступникам зачитали их права, личный досмотр производился на глазах
соседей и случайных прохожих. После этого мужчин-преступников доставили
в отделение, где сняли отпечатки пальцев, оформили протоколы. Все как в
жизни. Затем в наручниках, с повязками на глазах доставили в
импровизированную тюрьму. Там заключенных уже поджидал персонал,
экипированный деревянными дубинками. Представители власти были одеты в
легкие рубашки цвета хаки, а глаза им закрывали стильные зеркальные
очки, нивелировавшие зрительный контакт. Арестантов же облачили в
резиновые сандалии, бесформенные балахоны с номерами и нейлоновые
колпаки, которые выполняли ту же функцию обезличивания, что и стрижка
наголо. Плюс совсем нестильные цепи на щиколотках. Никакого нижнего
белья. Кстати, балахоны заставляли молодых людей осваивать женскую
пластику, что, бесспорно, было изысканным, хотя и завуалированным
унижением.  
   В сутки арестантам было положено диетическое трехразовое питание, три
посещения туалета (под присмотром) и два часа чтения.

   DEDOVЩИНА-2

   Любопытный нюанс: охранники функционировали в презумпции того, что
объект исследования — поведение псевдозаключенных, в то время как
психологов интересовали обе группы испытуемых. Разница была лишь в том,
что охранники работали восьмичасовую смену (по трое в каждой), а
заключенные находились под объективами 24 часа в сутки. На случай срыва
несколько запасных заключенных находились как бы под домашним арестом в
режиме ожидания и могли заменить любого из заключенных, если
потребуется. И потребовалось. Очень скоро.  


   По контракту испытания подразумевались двухнедельными. Однако уже на
второй день невольники взбунтовались. А их оппоненты расправились с
бунтовщиками так свирепо, что экспериментаторам пришлось напомнить
студентам, что насилие категорически запрещено. И законом, и условиями
эксперимента.  


   Но с каждым часом конфликт нарастал: инциденты следовали один за другим.
Причем провоцировали их именно обладающие властью участники, которые
чморили подопечных по лекалам настоящего тюремного ада. Трехразовые
переклички, которые в первый день занимали минут по десять, быстро
превратились в издевательские многочасовые процедуры. Обработка унитаза
зубной щеткой и все прочие прелести тюремного быта стали нормой сразу.
Студентов заставляли спать на бетонном полу. Ходить по камерам
обнаженными.  


   Сексуальные шуточные унижения, вплоть до имитации гомосексуального
изнасилования, практиковались легко и непринужденно.  

   Изначально казалось, что стимул для всех участников опыта — скромный
приработок. Но охранники добровольно оставались на сверхурочную работу,
чтобы помогать коллегам усмирять бунтовщиков. По их версии. А по мнению
же психологов — чтобы с энтузиазмом насладиться нежданной властью &
унижением подопытных.

   ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ

   Недели не прошло, как ситуация вышла из-под контроля. И шестой день стал
последним. Пятерых заключенных пришлось отпустить и того раньше (из-за
их тяжелого морального состояния). Все испытуемые вжились в свои роли
сверх всякой меры. Чего авторы эксперимента не предполагали. И — что
самое удивительное — попросту не заметили.  


   Неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, если бы не энергичное
вмешательство студентки Кристины Мэслах, которая впоследствии стала
женой организатора эксперимента и достаточно именитым психологом, а на
том этапе имела лишь статус подруги. Посетив псевдотюрьму, она сначала
нашла происходящее скучным. Девушка в легкую пофлиртовала со студентом,
которого сама потом описала как обаятельного & разумного. Потом
пообщалась с экспериментаторами, которые пожаловались ей, что один из
охранников грешит незавуалированным садизмом. Этим оборотнем как раз и
оказался очаровательный собеседник Кристины, которая имела возможность
наблюдать поведение молодого человека на мониторах:  


   — Его как будто подменили. Откуда-то появился южный говор, которого я
сначала не заметила. Он иначе двигался, иначе говорил, и дело было даже
не в акценте, а в том, как именно он обращался с заключенными. Доктор
Джекил и мистер Хайд. У меня внутри все перевернулось от этого зрелища.  


   Студентка устроила своему бойфренду истерику со слезами, обвинив его в
том, что т.н. научная работа по сути игнорирует банальные этические
нормы социума.

   DEDOVЩИНА-3

   Резюме эксперимента:  
— роль определяет поведение в большей степени, чем собственно личность;  
— униженное положение развивает комплекс малоценности (некоторые
псевдозаключенные пришли к выводу, что их роль была им отведена из-за
физических недостатков, что не отражало реальный расклад — вопрос,
напомню, решался жеребьевкой);  
— вовлеченные наблюдатели не фиксируют зреющей аномалии;  
— и, наконец, основное — власть стремительно деформирует личность.  

   Описанный экспериментаторами синдром узника генерировался прежде всего
осознанием беспомощности и полной зависимости.  


   Как писала Марина Леско, в быту каждый волен думать про себя, что ему в
случае чего достанет воли погеройствовать. Или хотя бы сохранить лицо.
Две дюжины студентов этой веры лишились навсегда.    Как выяснилось
впоследствии, целью заказчиков-военных была вовсе не борьба с садизмом,
а желание научить солдат, как не опуститься до полного ничтожества, если
случится попасть в плен к противнику.
Все без исключения люди состоят между собой в сложноподчиненных
отношениях: одни руководят и давят, другие сопротивляются или смиряются.
Только никто не снимает их на видео. С последующей трансляцией по
национальному телевидению. А сериал мог бы выйти поучительный. Выражение
“ты — начальник, я — дурак; я — начальник, ты — дурак” в полной мере
отражает расклад, царящий в любой организации. Какой бы демократичной
она ни казалась. Помнится, у Бердяева были замечательные рассуждения о
рабстве и свободе. Из них следовало, что тиран и раб — это по сути одно
и то же. То есть тот, кто любит унижать, может и на животе поползать.  


   Лишь истинно свободные люди не готовы играть в унизительно-унижающие
игры. Но их, в масштабах человечества, абсолютное меньшинство. И они
стараются держаться, как правило, вдали от каких-либо организаций.

   ПАТОЛОГИЯ ВЛАСТИ

   Сотрудники, как правило, искренне ненавидят начальство, конфликтуют с
коллегами, а домашние проблемы для многих становятся менее значимыми,
чем служебные конфликты. Отсюда выражение “жить работой”. Которое
означает вовлеченность сверхдопустимой меры в игровые взаимоотношения.
Фанатичное карьеростроительство — явление того же порядка. Многие
остервенело ползут вверх с одной лишь целью: обеспечить себе возможность
отыграться на нижестоящих.  


   Впрочем, опасность морального разложения подстерегает не только
начальника, но и хронического лузера — человека, застрявшего внизу
иерархии.  


   “Кризис идентичности” — этот кризис современного общества вызван тем
фактом, что члены социума стали безликими инструментами, чувство
идентичности которых зиждется на участии в деятельности корпораций или
иных гигантских бюрократических организаций”, — утверждал Эрих Фромм
(Erich Fromm). Знаменитый американский гуманист был убежден, что
деятельность корпораций вредит психическому здоровью человека.
Стэнфордский эксперимент подтвердил эту догадку. Добавив к обезличиванию
унижение, экспериментаторы всего за пять дней довели уравновешенных &
психически здоровых студентов-заключенных до острого невротического
состояния. Но ведь популярный тезис “незаменимых людей нет” —
эффективный инструмент обезличивания, не так ли?  


   Единственный конструктивный вывод, который можно сделать исходя из
вышеизложенного: если кто-либо дерзнул позиционировать себя как личность
свободную, тот расстается с идеей сделать блестящую — с точки зрения
общества — карьеру.

   DEDOVЩИНА-4

   Есть такая притча. Про метаморфозы. Вольер. Внутри агрессивные приматы и
нормальные люди. Ключи от клетки — у обезьян. Естественно, человеки
пытаются завладеть инструментом освобождения. Но как только разумное
двуногое — в результате яростной борьбы — овладевает ключами, оно
моментально превращается в тупую гориллу. Как-то так.  


   “Ничего не изменится, пока мы не научимся как-то поступать с этой
волосатой, мрачной, наглой, ленивой, хитрой обезьяной, которая сидит
внутри каждого из нас. Пока не научимся как-то воспитывать ее. Или
усмирять. Или хотя бы дрессировать. Или обманывать… Ведь только ее
передаем мы своим детям и внукам вместе с генами. Только ее… и ничего
кроме”. Это цитата из Бориса Стругацкого.  


   …Я посетил лекцию Зимбардо в Стэнфорде осенью 1993 года. Помню пузатого
и усатого дядечку, уверенно рассекающего по сцене, столь же
безразмерной, как и его джинсы. На экране фотографии сменялись
библейскими гравюрами. Говорил он достаточно монотонно, что, очевидно,
объяснялось тем, что текст произносился в тысячный раз. Я четко запомнил
один темпераментный пассаж. Лишь один. О прекрасном Люцифере. Психолог
напомнил слушателям, что изгнанному не было равных в небесной иерархии
по красе, силе и мудрости. Себя фаворит Вседержателя обожал превыше
всех. И никому не прощал невежества или слабоволия. Люцифер есть
“доброжелательный аспект Сатаны, который своим светом освещает надежный
путь и указывает дорогу к свободе и божественной власти по ту сторону
границ творения”. Но вот испытание властью Люцифер не прошел. И был —
ура! — наказан.  

   А фильм Кристофера МакКуорри я посмотрю. Мне есть с чем сравнивать:
видел документальную съемку. Ясно, что в игровой ленте будут яростные
страсти и клюквенная кровь. Но будет ли там правда?

   Евгений Додолев
   МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ 29.10.2009



   ЕВСЮКИ

   По поручению президента глава МВД Рашид Нургалиев отстранил от должности министра внутренних дел Тувы Виктора Лесняка в связи с происшествием в ОВД республики, повлекшим трагические последствия, известила 25 октября пресс-службы Кремля. 29 октября тувинские СМИ сообщили, что генерал Лесняк прервал свой отпуск и по возвращении в Туву приступил к исполнению обязанностей министра. Информацию из Москвы о своей отставке он не комментирует, а его заместитель Алексей Корнеев, бывший на хозяйстве на время отпуска Лесняка, заметил, что никаких официальных документов они не получали. Ничего удивительного. Напомню, давно истек месяц, отводившийся Нургалиевым на борьбу с коррупцией в МВД. То есть если бы приказы министра исполнялись, это ведомство мы должны были бы уже похоронить и забыть о нем как о дурном сне. Нет, оно поставляет новости регулярно.

   28 октября умер одиннадцатиклассник Ай-Мерген Анзат, раненный милиционером при досмотре машины в селе Кызыл-Мажалык в Туве. Его одноклассница Айланмаа Саая, получившая ранение в живот, находится в тяжелом, но стабильном состоянии. 24 октября школьники возвращались из соседнего поселка с освящения буддийской ступы. Агентства ранее передавали, что они были пьяны. Это ложь. При поступлении в Барун-Хемчикскую райбольницу признаков алкоголя в их крови не обнаружили. Стрелявший в них инспектор ДПС Баир Борбак-оол утверждал также, что они ему сопротивлялись и угрожали. Но его слова подтвердить нечем. Сомнения в их правдивости высказал министр образования Тувы Петр Морозов, знавший ребят лично. Как бы то ни было, стрелять в несовершеннолетних даже в Туве запрещено. Да еще и целясь в голову. Сейчас инспектор ДПС находится дома под подпиской.

   В тот же день в столице Тувы Кызыле сотрудники ДПС остановили машину, за рулем которой находился убэповец, старший лейтенант Аян Павлов. Милиционер был пьян. Его усадили на заднее сиденье патрульного автомобиля и повезли на освидетельствование. По дороге Павлов вынул табельный пистолет и расстрелял коллег. Один умер на месте, другой сейчас находится в реанимации. Сам Павлов застрелился.

   До этого был Омск, где влюбленный милиционер убил свою девушку, потом таксиста, потом себя. А до Омска — Москва, где пьяный майор Евсюков устроил беспричинную пальбу в супермаркете.

   Итого: 9 трупов. Груз 200(9). Но это лишь самые громкие происшествия, и список преступлений МВД против населения России можно продолжать. В той же Туве чуть ранее на стационарном посту ДПС «Кок-Тей» под Кызылом лейтенант Ролан Дажыкпа открыл огонь по приехавшему с проверкой старшему лейтенанту Айдысу Балзанаю, прострелив ему ногу. Во Владивостоке на днях милиционеру дали 13 лет за то, что он в околотке забил до смерти человека, а его коллеге — условный срок за сокрытие этого преступления. Челябинск, Питер, Кемерово… Это — сериал, и предотвратить следующие серии нереально. «Евсюки» (так этих кадров называет народ) будут пить, затем вынимать пистолет и идти стрелять.

   Российское общество ко многому привыкло. Но не к тому, что милиционеры еще и  открывают стрельбу по штатским. Кажется, есть в этом некий парадокс: людей убивают те, кто должен их защищать.

   Реальность, однако, такова, какова есть. Вне зависимости от наших пожеланий. И в этой реальности функция МВД — защита не граждан, а государства, клептократического по своей сути и нечувствительного к болям и проблемам граждан. Какие, собственно, у нас, пока не убитых, могут быть претензии к милиции? Кто мы такие, чтобы судить и оценивать ее работу? Разве к уркам мы с вами лезем, советуем?

   У милиции и любого преступного сообщества налицо общие характеризующие признаки: сплоченность, устойчивость, распределение ролей, иерархия, вооруженность. Отличие одно — законность деятельности. И оно пропадает, если милиция берется действовать незаконными и преступными методами. И это деяние вообще-то квалифицируется частью 3 статьи 210 УК РФ, предусматривающей ответственность за создание с использованием служебного положения преступного сообщества для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

   Милиция — это не наша территория, не общества, это зона государства, им помеченная, его дело, бизнес, функция. Это стационарный бандит, в отличие от урок-гастролеров. Милиции не нужно нас любить и защищать, она — аппарат подавления, насилия. Опричникам во все времена вменялась любовь к государю (это их обязанность), а не к народу, все остальное — наши фантазии (ведь внутри-то каждый знает, что милиция — это такая штука, которую лучше избегать). Истории о том, что мы как налогоплательщики вправе требовать защиты своих частных интересов, продуктивней адресовать детям. Вероятно, этот предрассудок родом из СССР, когда милицию называли народной. И вовсе не потому, что она народ имела. Хотя и тогда над лозунгом «Моя милиция меня бережет» как только не издевались.

   При этом, конечно, раньше она была другой. С большим количеством порядочных людей. Они и сейчас есть, знаю нескольких. И тем не менее не питаю иллюзий — у каждого человека должно быть хотя бы одно достоинство. Мое состоит в том, что я рос с самым легендарным киллером 90-х, с наемным убийцей №1 Сашей Солоником в соседних дворах на улице Комсомольской в городе Кургане и с младых ногтей все понял про нашу милицию. Если кто не в курсе — начинал он там. Барышни, которых Солоник привозил к себе домой на милицейском «уазике» и которых потом насиловали всем милицейским нарядом (втроем), то разбивали у него кухонное окно, то пытались спрыгнуть с балкона. Я был еще пацаном (у нас 7 лет разницы), но помню, как это живо обсуждалось во дворе. Позже, в 1988-м, Солонику дали 8 лет за четырех изнасилованных женщин. Ну да, фильм «Груз 200» Балабанова. С той лишь разницей, что бывший сержант милиции Солоник выжил и в 90-х пригодился: они со страной нашли друг друга, поняли, стали адекватны друг другу. Ну, а что могло вылупиться из ведомства Щелокова?

   Милиция — не с Луны, она живет здесь, с нами. Где полно параллельных миров, чьи обитатели не замечают соседей или стараются не замечать. Есть мир темных мокрых подъездов с выбитыми стеклами и со шприцами, хрустящими под ногами, тлеющих отвалов гидролизных заводов, ножевых-огнестрельных, крошащихся зубов и больных детей под факелами индустриальных гигантов, черного от копоти снега. Реальность тоскливого захолустья, окраин, гетто, тупиков, станций, райцентров, гастарбайтеров, бомжей, изгоев и огромной части населения, не нужного стране. Реальность, с которой милиция работает куда чаще и плотней, чем с миром, который нам показывают по долбоящику и в котором действительно живет некоторая благополучная часть россиян. Собственно, эта часть и предъявляет претензии к милиции. Но как вы думаете, легко ли милиционеру обращаться к вам, не «тыкая», если в соседней реальности он только что решал, жить кому-то или нет? Он полагает, и часто справедливо, что спасает вас и ваших близких от отморозков из соседнего мира, а вы еще и выпендриваетесь, требуете искоренить пытки в райотделах.

   И потом. У людей, пополняющих низовое звено милиции, у самих в бэкграунде навсегда запечатлелись стены с облупившейся краской, запах герани и пота, крошки на липкой клеенчатой скатерке, вся безнадега таракановок и шанхаев. И когда им дают власть, они подсаживаются на насилие, как на героин. О жестокости маленького и слабого человека написаны тома. А уж если ему дали хоть какую-то власть, да еще и пистолет, то нечто, что сидит внутри человека, как alien, «чужой», наверняка вылезет, и мало не покажется никому.

   Путешествуя по расслоенному обществу, с разными категориями законного и допустимого, разными стандартами, правилами игры и «понятиями», они теряются. А кто бы не потерялся? И в каждой из наших реальностей они выглядят как люди вне общества, как оккупанты в завоеванной стране. Стрельба — это признак их слабости и непонимания, где они и зачем.

   Что предлагается в качестве лекарств от стрельбы? В Туве объявлено о дополнительном психологическом тестировании и инструктажах, принятии зачетов у личного состава, имеющего допуск к оружию. Примерно то же творится и в других региональных управлениях. Понятно, что тестирование и мониторинг состояния личного состава должны быть постоянными, а не раз в год, иначе эти меры неэффективны. Кроме того, ведомственные психологи, зависимые от местных милицейских руководителей, вряд ли способны выявить всех латентных психопатов. Ужесточаются правила приема на работу, однако и эти правильные решения имеют отношение к следствиям, а не причинам.

   Но с причинами сама милиция бороться и не в состоянии. Это дело государства. Оно ставит задачи перед своими силовыми структурами. Указывает им их место. Государство и люмпенизирует это сословие. Знаете, сколько получает генерал-лейтенант Александр Горовой, начальник ГУВД Красноярского края (а это 5 Франций или 11 Англий, к слову, и 3 млн населения)? Меньше заместителя прокурора Козульского района (одного из самых маленьких) этого же края. Генерал мне назвал это смешное число «не для печати», поэтому не буду приводить его. Оно меньше во много раз, чем у прокурора, и чуть не на порядок, чем у председателя краевого суда. Разговор об этом у нас зашел в прошлом году. Да, с того времени зарплату подняли. Но не принципиально. А сколько получает участковый?

   Проблема в том, что уже само государство не может управляться с милицией и не знает, что с нею делать. Реформу, о которой много говорят, нужно было проводить вчера. Сегодня разложение внутренних органов очевидно — смердит. И люди с расшатанными нервами палили по окружающим и будут палить. И потому, что жизнь не удалась, и с перепоя, и просто так. Царь Минос поместил позорящего семью пасынка Минотавра в лабиринт. Однако там сей мутант-вервольф пожирал не только преступников, но и посылаемых самим обществом в качестве дани юношей и девушек.

   Можно во всех райотделах вывесить вместо портретов Медведева и Нургалиева Нагорную проповедь. Можно сокращать штаты, остальным поднимать зарплату. Запрещать постоянное ношение оружия. Можно, наверное, запретить МВД вовсе и создавать заново полицию или службу городовых. Кто бы знал, что нужно делать. И кто бы хоть что-то делал в этом государстве.

   Что, несомненно, нужно обществу — это учиться противостоять вооруженным людям. И здесь возможны два варианта. Первый: заняться теми самыми «общественными работами», которые так пропагандирует власть. Только не заборы красить, а реагировать на невнимание и хамство милиции. Судиться, добиваться компенсаций. Занятие для безработных и пенсионеров. Долгий воспитательный процесс.
   Или.
   Уж коли надоело ощущать себя куропатками в прицеле, нужно требовать свободной продажи оружия. Государство контролирует оборот оружия, но не контролирует наделяемых им людей. Это несправедливо, это ущемляет инстинкт самосохранения у большинства. Государство, представляющее смертельную опасность для своих граждан, должно если не умереть, то измениться.

   Алексей Тарасов (Красноярск)
   НОВАЯ ГАЗЕТА  30.10.2009