7 февраля 2013
Владимир Романович Цывкин, директор детско-юношеского центра авторской песни, организатор фестиваля «Журавлиная родина», бережно достает стеклорез, завернутый в газету «Известия» от 22 августа 1984 года, и начинает свой рассказ:
Дед по маминой линии, Моисей Маркович Беленкович, был универсал. 40 лет работал квасоваром, хорошо делал домашние наливки, настойки, вина… Помимо этого, был бондарь, столяр, стекольщик. Знаете, когда человек кому-то что-то загораживает, говорят: «У тебя что, отец стекольщик?» Мама всегда отвечала: «Да!»
Стеклорез в стареньком чехольчике лежал в столе, который тоже сделал дедушка. Я много раз видел, как дедушка им режет. И когда научился писать свои инициалы, на большом стекле балконной двери написал стеклорезом В Ц. Потом кто-то из взрослых прислонился к двери, Ц осталось жить, а два кругляшка из В вывалились. Мне за это ничего не было, поскольку я двигался к изучению письменности, что в мои 4,5 года было похвально.
В нем настоящий алмазик, стоят какие-то клейма, герб, написано «А.Бабушкинъ». Ручка деревянная, скорее всего, самодельная, очень удобная. Что им дедушка делал, какие у него были клиенты, я знать не могу, потому что я родился здесь, а дедушка жил и работал в Красноярском крае на станции Зима, там и мама родилась.
Судьба у него непростая: он жил на Украине, и его отправили учиться на жестянщика. А его мастер делал серебряные рубли, т.е. был фальшивомонетчиком. Его замели, он откупился, но ему сказали, что надо кого-то посадить, и он сдал двоих учеников, один из них был мой дедушка. И их, пацанов, отправили в Сибирь.
Там дедушка женился на моей бабушке, родились дети – сын и дочь. Потом они переехали в Канск, а позднее – в Загорск. В Загорске дедушка уже не работал, занимался домашним хозяйством и воспитанием внуков. Похоронен на старом, так называемом Ильинском, кладбище.
Хранится стеклорез не у меня, а у двоюродного брата. У мамы был родной брат, а поскольку инструмент мужской, он ему и достался.
Галина Ахсахалян
Добавить комментарий