На фотографии начала 1980-х подготовка к строевому смотру. Я – крайний слева. Все лохматые, нестриженные…
А система была такая: вдруг неожиданно объявляется смотр. «Сбор через час». Все приходят, какие есть. Получают «указивки» - стричься, бриться, чиститься… И объявляется дата уже настоящего смотра: через день или два в такое-то время быть при параде, что называется, «побритыми и без запаха».
На другом снимке 1980 года служебное отчетное совещание. Обычно угрозыск ходит в штатском, но на такие мероприятия я надевал форму.
5. ГЕНИЙ ПРЕСТУПНОГО МИРА
Этого Александра, о котором я начал рассказывать прошлый раз, характеризует такая картина: начало 1980-х, ресторан «Золотое кольцо». На столе стоит кресло, в нем сидит Александр в окружении воровских мальчиков и девочек:
- Ну, кто напоит дядю Сашу?
А «дяде Саше» всего двадцать лет, и он не употреблял ни капли спиртного. Исключительно минералку. Не пил, не курил, интересный был парнишка. Жалко, что потерял большую часть жизни в тюрьмах и лагерях. Пока не исправился.
Володя же, которого Александр пытался безуспешно поднять с батюшкиного балкона, из тюрьмы не выходит. Последний раз он сел совсем недавно. Тоже интересная личность. Если Александр разбирался в антиквариате, как профессионал, специалист по истории живописи, то Володя прекрасно рисовал, резал… Золотые руки. Последняя его «ходка» была за подделку печатей. А сгубили наркотики. Раньше был он молодой, красивый, девчонки его просто обожали… Сейчас смотреть страшно.
Рассказ об Александре и Володе будет неполным без нашумевшей историей, в которой ведущую роль играл их наставник, загорский вор в законе.
Петр Петрович, назовем его так, был человеком известным не только в воровских кругах. Имеющий высшее образование, знающий иностранные языки, успешно работавший и выезжающий за рубеж, Петр Петрович мог бы добиться немалых успехов на своем научном поприще, но криминальная склонность одолела в нем всё остальное.
Он был знаком с популярными актерами, космонавтами, художниками, писателями… Знал половину «коммерческой» Москвы. В те годы это были директора магазинов, гостиниц, то есть руководители государственных предприятий, через которые можно было обделывать аферы.
РАРИТЕТНОЕ ИЗДАНИЕ
Как уже говорил, это было в начале 1980-х. К нам приехали коллеги из Москвы и рассказали, что в столице произошла совершенно необъяснимая «резонансная» кража, анализируя которую, они вышли на…
Тут москвич достает из тубуса лист ватмана, с нарисованной схемой. В середине обозначен директор магазина «Океан», очень доходного по тем временам торгового предприятия. Вокруг этих магазинов крутились темные личности, снабжавшие торговую сеть икрой, красной рыбой и прочими деликатесами. А магазинщики всё это реализовывали с выгодой для себя и левых «снабженцев».
И вот на схеме московских розыскников обозначены связи «океанического» директора - несколько сот человек. Ближний круг: родственники, друзья, знакомые и так далее. Затем шире-шире. И где-то в последнем самом дальнем круге обозначен наш Петр Петрович.
Московский оперативник спрашивает:
- Что скажет начальник уголовного розыска? Эта фамилия вам что-нибудь говорит?
- Еще как говорит, – отвечаю. - Очень интересный человек.
- Чем же интересный?
- По нашим данным, например, он совершил дерзкое преступление. Украл у государства эшелон спирта. На миллионы рублей. А мы не смогли доказать.
Мы были уверены на все сто процентов, что это он, но смогли «навесить» ему только мелкое преступление, которое он тоже походя, совершил. И, не будь дураком, так ловко симулировал
шизофрению, что несколько врачебных комиссий признали его ненормальным. Через пару месяцев он вышел из московской больницы вылечившимся одномоментно.
Москвичи спрашивают: - Мог бы он совершить такое преступление? Вернее, спланировать. Потому что он сам не пошел бы на него, но мог найти опытных исполнителей.
И рассказывают, в чем дело.
У этого директора магазина «Океан» украли раритетнейшее издание - одну из первых в истории человечества печатных книг, чуть ли не самого Гуттенберга. Причем сигнализация квартиры нарушена не была. Три замка в неприкосновенности. Окна целы. В доме постоянно находятся жена или дочь потерпевшего. И пропала только эта инкунабула. Ну, еще одна мелочь.
- Какая мелочь? – спрашиваем.
- Опасная бритва. Современная западная поделка. Фирмы «Золинген». Цена ей долларов сто. Деньги немалые, но по сравнению с книгой – чепуха.
БРИТВА
Говорят, «опер» - это призвание. Нет. Прежде всего это - большая наука жизни, большой опыт, и очень многое черпается от педагогов, из книг. Еще говорят: человек непредсказуем. Ерунда. И преступники предсказуемы, и их ухищрения предсказуемы, и ситуации предсказуемы. И всё можно вычислить и определить. Конан-Дойл, который написал о Шерлоке Холмсе, описывал не «фантазийные ситуации», а те, что повторяются раз от разу в разное время в разных странах.
Когда москвичи уехали, мы начали соображать. К такому «тертому калачу», как Петр Петрович, просто так не подъедешь. Установили за его домом наблюдение.
Уже на второй день было замечено, что захаживают к нему известные хлопцы, которых мы назвали Александр и Володя. Дальше – больше.
Обращаем внимание на этих парней и «цепляем» их на фарцовке у ресторана «Золотое кольцо». Сидят родимые на парапетиках и «шуршат» с интуристами.
Двое наших, «прикинутых» под иностранцев, берут их в момент передачи валюты: - - Ну, что Саша, попался!
Раньше за это сажали, но последние годы шли послабления, можно было ограничиться административным штрафом. Однако непременно надо было провести обыск в доме задержанного. Вдруг у него полные закрома валюты.
Опрашиваем Александра:
- Что-то Володю последнее время не видно? «Завязал»?
- Еще чего! Приболел он.
Нам того и надо. Только не приболел Володя, а наркоманить стал по-черному. Но мы фиксируем ответы. Оформляем постановления на обыск, санкцию прокурора, и наведываемся к этим друзьям.
Что вы думаете? Находим в ванной у Володи бритву «океанического» директора.
Сообщаем в Москву. Начинаем мальчишек раскручивать, и выясняем следующее:
Петр Петрович, будучи вхож в дом директора магазина «Океан», подгадал, когда в квартире была одна дочка. Приехал. Подожду, говорит, папеньку. Попросил дочку, школьницу, принести воды. Пока та отлучалась на кухню, взял из серванта ключи от квартиры и сделал с них отпечатки. Был у него заготовлен пластилин или воск в коробочке. Потом попросил дочку проводить его в антикварный магазин, а когда выходили, он приметил, какой номер она набирает на кодовом замке. Тогда замки были простенькие, не то, что сейчас. Смотрит, слушает, как она снимает телефонную трубку, набирает номер и произносит «Тридцать шестой. Сдала под охрану». И всё!
Сходили они в магазин, он еще покрутился в квартире директора, чтобы не было подозрений, а через пару месяцев начал подбирать «специалистов», которые могут грамотно провести операцию. Так Петр Петрович вышел на Александра и Володю с предложением, от которого те не смогли отказаться.
РОДСТВЕННИКИ ИЗ СИБИРИ
Была в этом деле одна закавыка. В доме всегда находились жена или дочь. Но жили в далекой Сибири у директора «Океана» братья, которых он с юности не видел, скучал и зазывал в гости.
Словом, домашние не удивились, когда в один прекрасный день в квартире раздался телефонный звонок. «Мы братья такие-то, из Сибири. Стоим на Ярославском вокзале, не знаем, как добраться до вашего проспекта Мира».
Дочка отправилась встречать родственников. Минут двадцать спустя, раздается второй звонок.
- Мы такие-то, ваши родственники, немножко потерялись. Стоим уже у Казанского вокзала и не знаем…
- Только стойте на месте, никуда не уходите, сейчас приеду!
И жена выезжает за «родственниками», которые на самом деле приехали из Загорска и звонили из телефона-автомата, что напротив директорского дома.
Остальное – дело техники. Коды, сигнализация, пароль, ключи – всё знали. Взяли бесценную книгу, аккуратно заперли двери, сдали квартиру под охрану, и как не было их.
Вот только Володя обмишулился. Приглянулась ему в ванной хозяйская бритва. Сунул в карман. И Александру не сказал.
Дочка с мамой вернулись, вечером директору высказали, что думали о бестолковых родственниках. Но все вещи вроде были на месте. Братья в Сибири тоже не заблудились.
Пропажу раритета обнаружили через месяц, когда о странных телефонных звонках уже забыли.
За это время Петр Петрович успел переправить инкунабулу в Англию, где следы книги исчезают.
Осталась только бритва. За сто долларов. Хорошие деньги, особенно по тем временам. Но, конечно, не вырученные за уникальное издание миллионы, тоже неизвестно куда исчезнувшие.
Потом умер Петр Петрович. Было у него слабое сердце и сахарный диабет. Удивительный человек. Можно сказать, гений преступного мира, совершавший неслыханные по дерзости преступления и хитроумно избегавший наказаний.
Но встречались и «отморозки» без мозгов. О них – в следующий раз.
Фото 1980 года: угрозыск признан лучшим подразделением в управлении внутренних дел. На снимке начальник управления Анатолий Русаков вручает мне памятный подарок.
6. БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ
Во время моей работы в ПМГ больше всего внимания уделялось Парку культуры и отдыха. В нем гуляли тысячи людей, было весело. Там выпивали, и ресторан работал, и парочки до утра гуляли, и разные мелкие бандюганы. Я их всех хорошо помню. Клички у них были чудные. Например, «Бацилла». Но зверских или тяжких преступлений в то время не было.
Сейчас, когда происходит то, что нам постоянно показывают по телевизору, становится не по себе. Люди, может, и не стали злее, но стали пренебрежительнее к человеческой жизни. Стерлись какие-то нравственные ориентиры, определявшие доброе отношение к человеку. Теперь единственный ориентир - деньги, которые застилают глаза всем - и умным людям, не говоря уж о недоумках. Их появилось немало в этот период междувременья. Они молодые, борзые, и единственной прочитанной книжкой у них был Букварь.
И еще наркомания. Признаюсь, за двадцать два года работы в милиции я не сталкивался с таким количеством преступлений на почве наркотической зависимости. Я ушел на пенсию не так давно – пятнадцать лет назад, но все наркоманы были наперечет. Я их всех знал лично. Мы их пытались лечить. Даже сажали. Но это были исключения. Они и преступления совершали, прямо скажем, детские.
Я до сих пор общаюсь с одной бывшей наркоманкой. Это очень хороший, очень серьезный человек. Она поставила на ноги детей. Она – хороший предприниматель. А в свое время была потрясающей красоты девчонка. Но подсела на наркоту. Для меня был шок, когда я её увидел потом. До увлечения наркотиками это было что-то божественное, она олицетворяла всю красоту мира, а после… – узницы Освенцима выглядели краше.
Она выкарабкалась. Но как прежняя, она уже никогда не стала.
Я не завидую ни нашим милиционерам, ни нашим врачам, которые работают с наркоманами. Совершеннейшие «отморозки».
ЛЕСНАЯ СТАНЦИЯ
Это случилось, когда я работал с Владимиром Нуриевичем Яриевым. Так вышло, что после нескольких месяцев моего стажерства он ушел в отпуск.
А в это время из психиатрической лечебницы закрытого типа для особо опасных преступников убегают двое. Числились за ними преступления страшные, но признали их психическими и не расстреляли.
В общем, эти «отморозки» убивают двух женщин медперсонала, сбегают из больницы, выходят на шоссе к посту ГАИ, убивают там двух сотрудников, завладевают табельным оружием и скрываются.
Объявляются планы «Центр», «Перехват» и другие, но «психи» как в воду канули.
Нас принимаются тормошить, поскольку один из беглецов уроженец Загорска. Второй - москвич.
Во всех возможных местах их обитания, проживания родственников и друзей нами организованы засады, но сбежавшие не появляются.
Приезжает спецгруппа Московского областного розыска:
- Кто отвечает за участок?
- Яриев. Он в отпуске. Вместо него стажер лейтенант Баскаков.
Спрашивают меня: знаешь беглеца?
Я его не видел. Кроме как на фото. Фотография была давняя, но подводить старшего товарища не хотелось. Выдернут же человека откуда-нибудь «с югов», куда он в кои-то веки выбрался, да и признаваться в собственной некомпетентности не хотелось, поэтому говорю: «знаю».
Опрашивают «оперов» других участков и оказывается, что его видел коллега: Рахманин Николай. Постарше меня. Отработавший в угрозыске на два года больше.
Они довольны - двух «оперов» хватит. И объясняют: получена оперативная информация, что психические «гаврики» могут появиться на пригородной станции Вазжаевка по Ленинградскому направлению. Там в Академгородке каких-то продвинутых наук, живет приятель второго из разыскиваемых.
В Москве собирается штаб по поимке беглецов.
«Вот, говорят, Рахманин и Баскаков знают одного из преступников в лицо. Через КПП беглецы не пойдут, могут приехать только на электричке, а на станции их опознают загорские товарищи». Сказано - сделано.
Чтобы не привлекать внимания как «два тополя на Плющихе», нам с Колей выдают тулупы (дело было зимой), белые фартуки, лом, лопаты и часа в два пополудни мы заступаем на боевое дежурство: начинаем скалывать лед на платформе «Вазжаевка». Конечно, время от времени мы отвлекались на рассматривание выходящих из электричек.
Нашей задачей было только опознание преступников. А неподалеку для поддержки укрывался наряд: один с автоматом, двое с пистолетами и служебная собака. У нас под тулупами рации, чтобы сообщить: «преступники прибыли». Дальнейшее нас не касалось.
ГРУППА ЗАХВАТА
В общем, мы с Колей чистим платформу. День закончился. Вечер прошел. К полуночи Вазжаевка могла принимать английскую королеву. На платформе не то, что льдинки, снежинки не осталось.
И тут появляются эти «хлопцы». Не на нашей стороне, куда прибывают поезда на Москву, а на противоположной. Выходят откуда-то из леса.
Представляете картину? Ночь. Никого. Только на одной платформе: двое «идиотов-дворников» скребут асфальт, на другой: двое «психов». Ну, и где-то в засаде трое наших. Мы, конечно, передали по рации, что «они» здесь, и продолжаем скрести лопатами. Получаем ответ: «Со стороны научного городка сейчас прибудет группа захвата. Возьмете «психов» в клещи».
Вдруг к нашей платформе подходит электричка.
«Гаврики» перебегают пути, запрыгивают в первый вагон.
Запрашиваем по рации: «Будем брать?» Ответ: «Ни в коем случае. Их возьмут через одну станцию».
Ушла электричка. Мы с Колей расслабились. Положили рабочий инструмент. Возьмут «ребят», никуда не денутся.
Проходит минут десять. Идет электричка из Москвы. Уже «по инерции» смотрим: кто сходит. Человек пять. Откуда больше возьмется в час ночи? И на тебе: они! Видно, сработало чутьё, на следующей станции перескочили во встречный электропоезд. Выглядят немножко иначе. Поменялись одеждой друг с другом. Ну, психи, что с них возьмешь.
Сходят с платформы и бегут в лес.
Мы кричим в рацию: «Надо брать, иначе уйдут!» И уже не таясь - за ними. Сбрасываем тулупы, стреляем в воздух. «Стой! Милиция!»
Они в ответ пуляют. В меня тогда первый раз стреляли. Ощущение не назовешь приятным. Повезло, что мимо. Мы в них стреляем, но тоже мимо. Темно в лесу. Да и пистолеты не для дальнего боя.
Догоняет нас группа захвата, пускает овчарку. Ну, теперь-то возьмем! Автоматчик дает очередь по верхушкам деревьев. «Стой, стреляю на поражение!»
«Дурики» не испугались. Перепугалась овчарка. Видно перенервничала в засаде. Легла, и ни в какую не желает подниматься. А мы - люди служивые. Бежим в лес навстречу выстрелам.
ТОВАРИЩИ УЧЕНЫЕ
…И вот мы бегаем по этому лесу. Они в нас стреляют, мы в них. Километров десять пробежали зигзагами, а от железной дороги «психи» не удаляются. Хотя в глубине леса проще было бы от нас оторваться.
Только начинаем прикидывать, что вроде бы они на соседнюю станцию нацелились, как выбегаем к платформе, и – вот, оказия! - подходит электричка из Москвы.
Времени было уже под утро.
На той электричке в научный городок приехали на работу профессора, доценты, и прочие академики. То есть с платформы сходит и шагает по тропинке сотни полторы ученых людей. Наши «дурики» тут же растворяются в этой толпе.
Мы - автоматчику: - Стреляй поверху!
Он даёт очередь поверх академических голов. Командуем: «Ложись!» И вся электричка легла в снег. Прилично одетые люди с портфелями.
И начинаем мы в телогрейках с фонариками и пистолетами их обходить и каждого осматривать. «Лежите спокойно, граждане, работает милиция». Из нас только один был в милицейской форме, и то под бушлатом. За кого они нас приняли и что пережили, можно только догадываться.
А мне было еще страшней, чем когда под пулями бегал. Потому, что, психи ведь, ничего не соображают. Ты ему фонарик в лицо, а он на курок… Тут уж не промахнется. Наверное, такого страха, как во время этой проверки, я больше не испытывал.
Всех прошли. Всем в глаза посмотрели. Нету «наших».
ДО ПОСЛЕДНЕГО ПАТРОНА
Командуем: «Лежать еще пять минут!» Обегаем вокруг и находим следы. Отпускаем ученых, бежим в лес по следу. Долго ли коротко ли, выскакиваем на поляну, впереди – стог сена. Автоматчику: «шмальни-ка!»
Очередь в стог. Оттуда двое врассыпную.
И опять через лес. Через поле. Впереди дачный поселок. Там попробуй, найди.
Пытаемся их отрезать от дач. А тут шоссе. Они ныряют в дренажную трубу под дорогой. Мы стреляем в трубу: бах-бах! Грохот как из пушки. Но мимо.
Только мы заползаем в трубу, с другой стороны: бах-бах! Пули свистят. В трубе не спрячешься. Но самое удивительное, что ни они в нас, ни мы в них за всю ночь ни разу не попали.
Укрылись они в том дачном кооперативе. Вызываем по рации помощь. «Нужно бойцов сто. Не меньше».
Светает. Подъезжает помощь. Куда больше затребованных ста бойцов. Окружили «гавриков».
Те отстреливались до последнего патрона. Когда патроны кончились, вышли, как ни в чем не бывало, с поднятыми руками…
Потом каждому из нашей группы министр МВД вручил именные часы. За успешное задержание.
А за очищенную от снега платформу никто спасибо не сказал
Записал Анатолий Северинов
Фото из архива Бориса Баскакова
Добавить комментарий