Из рассказов начальника УГРО 5

 
   На старенькой фотографии 1976 года самое начало моей деятельности в уголовном розыске.
   На другом снимке середины 1980-х партсобрание в Загорской милиции. Первый справа - начальник УВД Анатолий Васильевич Русаков, затем представитель горкома партии - Галина Ивановна Суббота, и я - секретарь парторганизации.

   16. ПРИТЧА
   Так как учили в Каунасской средней специальной школе милиции, меня больше ни в Академии МВД, ни на специальных курсах, ни на курсах повышения квалификации не обучали. Мы жили в старинном здании напротив музея Чурлёниса. А учеба была очень насыщенная и очень правильная. Нас учили думать, учили быть операми.
   То ли там процесс был по особенному поставлен, то ли мы так хотели учиться, как не стремятся учиться в академиях майоры и подполковники, вроде как уже всё знающие…
   И еще нас учили работать в команде, учили «мозговым штурмам». Потому, что раскрытие преступления «на авось», «на халявку» не бывает. Раскрытие преступления – это всегда кропотливый труд. Ежечасный, ежедневный. Это исследование как из одного вытекает другое, из другого – третье, четвертое. И когда всё расставляется по своим местам, то решение выскакивает, как чертик из табакерки. Вот оно! Для этого приходится задействовать все серые клетки мозгового вещества.
   Но в раскрытии любого преступления важно знать и такие мелочи, которым могут научить только на практике. В этом плане мне очень помогали мои загорские учителя и, прежде всего, начальник Загорской милиции.
   Когда я был начальником угрозыска, начальником УВД был Русаков Анатолий Васильевич. Совершенно колоритнейшая личность, интересный, интеллигентный человек, начитанный, артистичный. Очень глубокая натура.
   Когда я после Каунасской школы милиции пришел в угрозыск, Русаков был начальником криминальной милиции, тогда его должность называлась «заместитель по оперативной части». Он курировал все службы, включая уголовный розыск, ОБХСС, криминалистов, кинологов, то есть, все те службы, которые работали на раскрытие преступлений, были нацелены на конечный результат.
   И вот я пришел представляться заму по оперативной части. А Русаков в качестве напутственного слова вместо высокопарных фраз, рассказал мне сказку. Про работника и бая. «Ты в данном случае работник, а я – бай».
   Сказка, точнее – притча, была о том, как пришел к баю работник и спросил, почему он получает за свою работу три динара, а Ахмед – двадцать.
   «Бай вместо ответа послал работника на базар, узнать, сколько стоит мешок овса. Работник сбегал, вернулся, назвал цену. Бай поинтересовался, если купить не мешок, а целую арбу, насколько будет дешевле? Сбегал работник, вернулся, назвал «оптовую цену».
   Бай тогда спрашивает работника, а если после сбора урожая купить овес, будет ли дешевле? Побежал работник в третий раз, узнал цену, сказал баю. Потом бай еще один вариант покупки овса задумал, потом еще, и каждый раз бегал работник на базар и узнавал о том, что интересовало бая. Солнце стало клониться к закату, когда бай сказал взмыленному работнику, прибежавшему с базара в десятый или одиннадцатый раз: - Позови теперь Ахмеда.
   Пришел Ахмед. Бай и его попросил сбегать на базар, узнать, сколько стоит мешок овса.
   Ахмед сбегал, вернулся, назвал цену, но тут же добавил, что если купить целую арбу, то окажется на столько-то дешевле, а если поменять на просо, то получится такая-то выгода, а если дождаться сбора урожая, то можно купить за бесценок, а потом если придержать да продать…
   Бай спрашивает работника: - Теперь ты понял, в чем разница между тобой и Ахмедом?
   -Нет, - признался работник».
   Я понял, чего от меня хотел начальник криминальной милиции.
   Опера у нас делились на две категории. Одни бегали в мыле, что называется: «с маузером по крышам». А другие сидели в кабинетах и пытались анализировать. И те, и другие добивались результатов, но разными путями.
   Я любил сидеть в кабинете, разговаривать с людьми. Но обязательно продумывал перед тем план беседы, составлял список вопросов. И отвечая на вопросы, человек подчас незаметно для себя рассказывал то, что и не собирался открывать милиции.
   Многие преступления раскрывались по мельчайшим деталям уголовной мозаики, которая под опытным взглядом складывалась в узор, давала информацию к размышлению.

   17. КОЛЕЧКО С БРИЛЛИАНТОМ
   Служил у нас очень хороший человек, назову его Сергей, настоящий опер, раскрывший сложное тяжелое преступление, которое к тому же случилось не у нас.
   Сидел он как-то на приеме. Приходят граждане, он с ними беседует, разбирает заявления, жалобы: сосед у соседки ведро украл, и прочие мелкости.
   Приходит одна дамочка жаловаться на своего сожителя. Опять он её в глаз засветил. Сергей объясняет, что следует обратиться к участковому, который составит протокол… Дамочка уверяет опера, что сожитель уважает только его.  «Вы же Васю сажали». И тут замечает Сергей у неё на пальце колечко с бриллиантиком. Необычное, редкое, явно дорогое. Никак это колечко не вяжется с обликом дамы, скажем так, свободного поведения. Спросил, откуда такое красивое колечко. Дамочка отвечает, что сожитель подарил. Утром, мол, бьет, вечером задаривает: так и живем. Ну, всякое в жизни бывает. Но у нашего опера это колечко в памяти отложилось.
Какое-то время спустя, встречает он этого Васю, начинает воспитывать: вышел, мол, ты из тюрьмы, на работу устроился, женщину завел, даже подарки ей даришь. А бить-то зачем?
   -Никто никого не бьет, начальник. А подарки дамочкам я завсегда дарю!
   -Видел я твое колечко с бриллиантиком. Дорогое должно быть?
   -Не дарил я никакого колечка.
   -Ну, как же, я сам видел.
   -Да, не было этого, начальник, не стал бы я «профуре» моей…
   Словом, повел себя Вася неадекватно. Вместо того, чтобы согласно уголовному штилю хвастать, какие он дорогие подарки делает, почему-то начал отнекиваться.
Задумался об этом Сергей и полез в подшивки. А к нам постоянно приходили огромные каталоги ворованного.
   Всё пролистал. Ничего похожего не нашел.
   Но важное качество хорошего опера заключается в доведении начатого до логического конца. Уже будучи начальником розыска, потом криминальной милиции, я всегда ставил своим подчиненным в пример гаишников. Если он свистит, машет полосатым жезлом, а водитель не останавливается, то третий, четвертый, двадцатый гаишник его всё равно остановит. Наказание придет неотвратимо.
   Так и хороший опер. Ухватился за ниточку, появилась идея, которая поможет раскрыть преступление, - доводи дело до конца. Обещали вы негодяю, что посадите его за дело. Будьте любезны, посадите. И вас станут уважать.
   Словом, наш опер, которого я назвал здесь Сергей, хотя и был не шибко большой художник, как умел, нарисовал по памяти это колечко и запустил в Центральную исследовательскую лабораторию МВД, где собрана информация об украденных вещах.
   Приходит ответ. Похожее кольцо проходило по делу такому-то, отделения милиции города Москвы такого-то.
   Сергей не поленился позвонить. «Видел, вроде бы ваше кольцо…»
   Приезжают московские ребята, привозят фотографии кольца, проходящего по особо тяжкому преступлению.
   Фото некачественные, но Сергей кольцо признает.
   У дамочки кольца уже нет. Задерживают сожителя. Тот, конечно, не знает никакого кольца. Задерживают дамочку. Доходчиво объясняют, что она проходит по расстрельной статье как сообщница убийцы. И она признается: было, мол, кольцо, но Вася его сначала подарил, а потом отобрал. Её отпускают. С ним начинаем работать. Проводим серию оперативных комбинаций, выходим на уже перепроданное два раза кольцо, изымаем.
   Приглашаем на опознание москвичей, которые его узнают.
   Кольцо принадлежало их дочери, познакомившейся с неизвестным мужчиной. Он жил у неё несколько дней, вдруг исчез. И дочь исчезла. В квартире её нет, какие-то вещи пропали. То ли дочь их забрала, то ли еще кто… Только через месяц, по весне, соседка выходит на балкон и видит на балконе соседней квартиры из-под ковра торчит нога. В ковре оказался труп девушки.
   Этот Вася и был тем самым донжуаном, который познакомился с девушкой, закрутил любовь, потом убил.
   Вот так шаг за шагом вышли на раскрытие преступления. А в начале была только наблюдательность дотошного опера, заметившего несоответствие дорогого кольца образу жизни этой дамочки, и запомнившего странное поведение Васи, наотрез отказавшегося от своего подарка.

   18. ПОЭМА УБИЙСТВА
   Одно преступление было раскрыто по стихам. В одном из старых районов нашего города задушили молодую девушку -алкоголичку. Пьющая братия – молодые парни, девчонки со всей округи собиралась в её полуразвалившейся хибарке. Упивались до умопомрачения. Как и следовало ожидать, одна из попоек закончилась трагедией.
Расследовал дело Котов Виктор Григорьевич. А подозреваемые настолько деградировали, что после первого стакана уже ничего не соображали, и тем более не помнили на следующий день. Он тебе смотрит честно в глаза и сознается, что бывал там, но в какой день не ведает, и убить мог, но убивал ли, не знает. То есть почти половина этой «массовки» признается, что была способна на убийство.  И вышли мы на одного алкоголика, пишущего стихи. Поэт объяснил, что пишет всегда пьяным. В трезвом состоянии вдохновение почему-то не приходит.
   Виктор Григорьевич пристал к нему: дай стихи почитать. Пришел к местному «Омару Хаяму» домой, выбрал из груды рукописей две-три общих тетрадки и принялся читать.    Странице на тридцатой натыкается на подробное описание убийства девушки: кто, как, чем… Сам поэт ничего не помнил. Но в пьяном угаре на нескольких страницах всё описал. В рифму.
 
   На фотографии 1987 года я снят во дворе УВД рядом с кабинетом криминалистики.
   На другом снимке - торжественное заседание в ДК им. Гагарина в начале 1980-х. Впереди меня сидит заместитель начальника управления по следствию Большаков Валентин Сергеевич, а рядом со мной Анатолий Владимирович Язьков, с которым мы обучались в академии МВД.

   19. ПРО КРАСНУЮ ШАПОЧКУ
   Я могу не знать всех деталей этого дела, им занимался Валерий Геннадьевич Севринов. А также МУР и областная прокуратура, что бывало сравнительно редко. Не назову преступление резонансным, но по тем временам убийство было жуткое.

   СТРАШНЫЕ НАХОДКИ
   Тогда на Угличском шоссе, где сейчас поворот на ЖСК «Спортивный», стояла будочка ГАИ, а напротив, где Районная больница, было чистое поле. И вот на этом осеннем поле второй день наблюдаются белые «жигули». Подошли гаишники, увидели под багажником кровь. Звонят в угрозыск: подозрение на труп.
Выезжает оперативная группа с представителями прокуратуры. Дисциплина тогда была на высоте, особенно во всем, что касалось сохранности места происшествия. Никто ни до чего не дотронулся.
   С применением технических средств обработали поверхность машины, вскрыли багажник – пусто. И огромная лужа крови внутри. Конечно, могло быть, что кто-то свиную тушу перевозил…
   «Пробивают» машину по базе данных. Принадлежит она некоему Бабушкину из Москвы.
   Через пару дней нам присылают фотографии, биографические и прочие данные, из которых явствует, что жил Бабушкин один, квартира его в настоящий момент пустует. Вскрыли квартиру. Ничего подозрительно не обнаружили.
Был этот Бабушкин военным пенсионером, не старым. Занимался частным извозом.    Частенько привозил в Лавру туристов из Москвы, отвозил обратно.
Приходят данные экспертизы. Группа крови, найденной в машине, резус… совпадают с показателями крови, полученными из медицинских учреждений, где Бабушкин лечился.
   Тем временем в отделение милиции поселка Реммаш прибегает грибник и рассказывает, что около Деулино набрел на труп. Без головы. Помчались туда. Судя по одежде, это был наш таксер Бабушкин, но полной уверенности не было.
Уверенность появилась через неделю, когда в 29 километрах от места нахождения трупа в пруду поселка Новый всплыла голова.

    ДЕВУШКА В БЕЛОМ АВТОМОБИЛЕ
   Проводим оперативные мероприятия на Загорском вокзале, в районе ВДНХ, поскольку не знаем, откуда Бабушкин выехал в свой последний рейс. Но прошло уже несколько недель, свидетели ничего конкретного не помнят. Вызываем чертову уйму народа, ездивших на этих «жигулях»: ничего. Есть только мнение экспертов о том, что голову отрезали очень не профессионально, и продолжалось это долго.
   К делу подключается Московская прокуратура, в которой имелся специальный отдел криминалистики, занимающийся исследованием микрочастиц на генном уровне.
Опять прочесываем места, где найдены труп, машина… И вот как-то под вечер наших и московских розыскников, проживавших в гостинице «Загорск», везет в город милицейский УАЗик из реммашевского отделения.
   Мы обсуждаем загадочное дело: «труп без головы, белые «жигули», и тут реммашевский водитель говорит:
   - Был такого-то числа любопытный случай. Хорошо его запомнил, поскольку у тещи в этот день именины. Посидел я за праздничным столом, но не пил. Поскольку был подменным и как знал, что часа в два ночи потребуется съездить по делам службы в Загорск. Совсем немного проехали с напарником, видим на обочине белые «жигули». Освещаю фарами: стоят у машины парень с девицей. Притормаживаю. Мало ли чего. А парень хватает девчонку в охапку и начинают они целоваться, да так смачно, что у неё шапка падает. Красная такая, яркая…
   Больше никаких подробностей он не разглядел. Сравниваем показания шофера с хронологией преступления – вроде сходится. Появляется версия, что на дороге целовались убийцы.
   Начинаем усиленно «шерстить» вокзальную братию. И выясняем, что Бабушкин любил прокатиться с девушками легкого поведения, напоить их и… так далее. Можно сказать, что был он на молодых девушках зациклен.
   Работаем с вокзальными девицами, выясняем, что со многими из них Бабушкин «гулял», но зацепок нет. Опять встали в тупик.
   И тут воспоминание осеняет уже вашего покорного слугу.
   Был я тогда женат совсем недавно. И один из оперов пригласил меня с молодой женой на свою свадьбу.
   Попраздновали. Возвращаемся с ней поздней ночью по Новоугличскому шоссе, а идти нам в самый конец микрорайона, там снимали квартиру.
   Машины на ночных дорогах были тогда редкостью. И я, будучи в приподнятом настроении, выхожу на проезжую часть и пытаюсь остановить какую-то легковушку. Она притормаживает, объезжает меня, водителя я не вижу, а девушка с пассажирского сиденья несет в окно какую-то ахинею про то, что я жить не хочу, раз под колеса бросаюсь. И уехала.
   Девушка была в красной шапочке. И шапочку, оказывается, я хорошо запомнил: вязаная такая с длинными ушами.
   Это случилось в ту самую ночь, когда у реммашевского милиционера были тещины именины.

   ДОРОЖНЫЙ АТЛАС
   Расследование преступления – кроме прочего - исследование самых невероятных версия и допущений. Мы предположили, что я видел ТУ САМУЮ красную шапочку, которая упала с головы ТОЙ САМОЙ целующейся девушки на дороге в Реммаш. Шансов, что это были убийцы – один на миллион. Что именно проехавшая мимо меня девушка была увидена реммашевцем, – и того меньше. Но начинаем искать.
Выходим на людей, знающих вокзальную девицу, носившую такую шапочку, выясняем, что она была даже не из Загорска, давно куда-то уехала, и, скорее всего, отсутствовала в городе в день убийства.
   Начинаем проверять её связи, знакомства, узнаем, что работала она в паре с подружкой. Были они совсем молодые, боялись ходить в одиночку на свой промысел.
Заодно узнаем, что у подруги Красной Шапочки не так давно появился парень лет двадцати семи. Ранее судимый за разбой, очень злой, можно сказать «безбашенный», настоящий Волк.
   Проводим оперативную комбинацию, задерживаем этого парня, но доказательств против него нет. Впрочем, и алиби у него нет.
   Тем временем кто-то из знакомых Бабушкина рассказывает, что был у того атлас дорог Московской области, которым владелец очень дорожил. Тогда с печатной продукцией такого рода было плохо. Водители иногда просили у «жмота-Бабушкина» атлас. Он давал неохотно, «на полденечка», а чтобы не забывали вернуть, украсил обложку и другие страницы своей фамилией. Атласа мы не находили.
   Получаем в Облпрокурате разрешение, делаем обыск в избушке Волка – и в одном месте под досками половиц, лежащих на земле, обнаруживаем пустоту. Вскрываем - так и есть: вещи товарища Бабушкина, а сверху – атлас дорог Московской области, украшенный автографами убитого.

   РАСПРАВА
   Волк долго не хотел «колоться», но были задержаны девицы, которые тоже отмалчивались поначалу, а потом все всё рассказали.
   Пригласил как-то Бабушкин этих девушек покататься. Не успели они сесть в машину, как появляется Волк и напрашивается в компанию, пообещав всех хорошо угостить.
Бабушкин вывозит их на природу. В леске поблизости от Деулино Бабушкин выпивает стопку, эта троица – две бутылки водки. Между любителем девочек Бабушкиным, положившим глаз на приятельницу Красной Шапочки, и Волком, как пишут иногда в наших протоколах, «возникают внезапно возникшие неприязненные отношения», выясняя которые парень выхватывает нож и бьет Бабушкина в грудь. Бабушкин бежит к машине, захлопывает дверь, пытается завести мотор. Волк запрыгивает с другой стороны, и бьет ножом, пока Бабушкин не затихает.
   Волк вытаскивает труп на бугорок, и говорит своей подружке:
   - Режь ему горло. Все здесь были, значит, все будут повязаны.
   Она кричит, пытается убежать, он её догоняет, обещает, что убьет, если она откажется. Та отпиливает голову до половины, Волк забирает у неё нож, дает второй – продолжай!
   Когда всё было кончено, Волк закидывает труп ветками, отвозит голову в поселок Новый, где, завернув в пиджак и добавив камней для тяжести, забрасывает в пруд.
Потом они едут в Загорск, покупают водку, возвращаются к месту преступления, пьют...
   Когда вдалеке появилась машина, Волк, имевший хорошее зрение, сразу заметил, что это милицейский УАЗик. Приказывает подружке лечь на пол «жигулей», выволакивает из машины Красную Шапочку, с которой изображает влюбленную парочку. Как мы знаем, это удалось.
   Потом они мечутся по городу (на Новоугличском шоссе я безуспешно машу перед ними руками), затем бросают машину в поле и «ложаться на дно». Где мы их и повязали.
   Девицам дали большие сроки, Волка приговорили к расстрелу.
Это преступление мы раскрывали 72 дня. Очень долго по тем временам. Все эти дни мы практически не бывали дома, жили на работе.
   Не раз были уверены, что близки к раскрытию, когда во время розыскных мероприятий от нас убегали, даже отстреливались. Но это были другие преступники.    В ходе следствия раскрыли несколько краж, пару грабежей, изнасилование, еще ряд преступлений, о которых, возможно, никогда бы не узнали, если бы скрупулезно не исследовали одну версию за другой. Надо отдать должное Валерию Геннадьевичу Севринову. Раскрытие этого убийства – полностью его заслуга. И еще немного везения. Как-никак двое сотрудников милиции видели в ночь преступления красную шапочку. 

Записал Анатолий Северинов
Фото из архива Бориса Баскакова