Путевая экскурсия «География религии»

5 сентября 2013

Профессор Калифорнийского университета Дмитрий Сидоров свою лекцию прочитал прямо в автобусе по дороге из Абрамцева в Лавру. Для многих слушателей недавней Летней школы Русского географического общества доводы учёного о влиянии географии на политику и религию оказались абсолютной новостью. Приводим основные тезисы.

***

Русское православие развивалось на территории страны, которую одновременно можно назвать и цивилизацией. Это характерно далеко не для всех стран. Так, например, Япония – это цивилизация, а Франция – лишь часть западной цивилизации.  

Россия – большая цивилизационная конструкция, в которой православие – главный ингредиент. Быть русским означало быть православным.  Независимо от этничности, исповедующий православие становился русским. Это был основной элемент идентичности средневековья, до конструирования идентичностей современных, национальной и советской.

Национальная идентичность – и в Европе, и в России – понятие относительно недавнее. Жившие на большой территории и не видевшие «других» большой надобности идентифицировать себя, как русских, не имели. Они были по-преимуществу крестьянами определённой местности и считали себя христианами – этой локально-глобальной идентичности было вполне достаточно. 

Контакты с внешним миром или вторжения извне типа наполеоновского ускоряли процесс формирования именно национальной идентичности. 

Широко известная концепция России как Третьего Рима в своём изначальном средневековом виде отражала некоторые геополитические фобии возрождённой страны. Русь, воссозданная вокруг Москвы почти одновременно с падением Царь-града в 1453 году, оказалась на тот момент единственной независимой православной страной (Византия и Балканы были захвачены иной цивилизацией) и будто получили этим особую миссию – сохранить христианство.   

И если с Россией что-то опять будет происходит, то это не только её конец. Это можно было бы трактовать как начало библейского конца света, ведь первый и второй римы уже пали.  

Осваивая неудобную территорию и расширяя православную ойкумену, монахи двигались на северо-восток, будто уходя в никуда, подальше от губителей предыдущих христианских империй.

***

Почему после Киева политическим центром Руси стала Москва, а не Владимир или Суздаль? Одна из теорий гласит, что нынешняя столица имела удобную транспортную доступность у истоков ключевых рек.  

Другая же теория предполагает, что это связано с близостью Москвы к духовному центру легитимизации политической власти – Троице-Сергиевой лавре.

Москва, с одной стороны, имеет характерную кольцевую структуру, а с другой стороны – в ней всегда было какое-то главное радиальное направление.  

Так вот, в средневековье главным было направление именно на северо-восток, на Лавру: через главный вход Кремля (Спасские ворота), мимо нынешнего храма Василия Блаженного. Связь с Лаврой позволяла власти быть властью. 

Это средневековое сакральное северо-восточное направление для многих – основное и даже единственно верное.  

Возьмём картину «Вечная Россия» Ильи Глазунова, где русская история показана метафорически как непрерывный крестный ход. Если говорить локально, то изображённые на картине герои движутся в сторону Троице-Сергиевой лавры. Если смотреть шире, глобально – то идут они между двумя трагичными (для Глазунова) геополитическими альтернативами – Западом и Востоком.   

Илья Глазунов. «Вечная Россия», 1988.

На самом деле, у России всегда была сложная идентичность, потому что страна лежит между этими двумя цивилизационными альтернативами. Даже и сама концепция Третьего Рима впоследствии изменялась.

Вот царь Пётр I, например, свой взгляд  направился в иную геополитическую сторону. Главной улицей Москвы стала Тверская, которая шла на северо-запад, в сторону второй столицы. 

При Сталине же магистральным направлением стал юго-запад, что отчётливо видно по самой первой – красной ветке метро и расположению Дворца Советов.   

При Хрущёве и позже упор сделали на западное направление – возник Новый Арбат. А вот несколько лет назад Москву расширили на юго-юго-запад.

Запад Москвы всегда был лучше, чем (индустриальный) восток. В позднесоветское время через обмены квартир даже с потерей площади жители старались выбраться с востока города.  

Да и за границей во многих городах – возьмите Оксфорд, Миннеаполис, Лондон – западная часть лучше восточной, Вест-Энд лучше Ист-Энда.  Видимо, это связано и с направлением господствующих ветров, которые в средних широтах Северного полушария дуют чаще с запада. А для Москвы запад – это ещё и направление, откуда часто приходят гости – включая непрошеных, таких, как Наполеон.  

***

От французского нашествия страну спасло не государство, а именно коллективное усилие русских людей. В благодарность царь решает построить храм, который был бы памятником спасителям страны – одновременно Христу и народу – и ставит его, что характерно, в Москве. Девчонки из «Пусси Райот» сначала пришли в Елоховский храм, но там на них особого внимания не обратили, и они пошли в Храм Христа Спасителя. Несмотря на сложную историю архитектурный решений храма при разных царях, место это, опять же, особое – храм воинской славы, храм людям, которые погибли в первую Отечественную войну. Национальная святыня, уровень Арлингтонского кладбища в Америке. Не зная этого, труднее понять, почему многие, и не только православные, весьма оскорбились вандализмом «Пусси Райот».

К сожалению, судьба Храма, как и многих других православных церквей, в советские времена была особо трагичной: в 1931 году самый народный храм просто взорвали.  

Коммунисты даже создали альтернативную обновленческую Красную церковь и передавали ей храмы – но им не удавалось поменять идентичность народа: согласно переписи населения 1937 года, т.е. через 20 лет после революции, несмотря на всё давление, 42% населения СССР всё еще не побоялись причислить себя к православным.  

Сталин повторил перепись в 1939 году уже без вопроса о вероисповедании. Репрессии против Православной Церкви тем временем продолжались. Накануне войны Православная Церковь стояла на грани исчезновения: в 1939 году оставалось всего 200-300 незакрытых храмов, тогда как накануне революции храмовых сооружений разных типов было больше 70 тысяч.  

Большинство высших иерархов церкви было арестовано. Ещё немного, и было бы просто невозможно передавать власть в церкви.  

Во время война у Сталина несколько изменилось мировоззрение. Он, например, в самом поворотном 1943 году опять восстановил Московский патриархат.  

Церкви на освобожденных территориях уже не всегда закрывали. Война многое поменяла, но не только она. Еще накануне войны положение значительно изменилось, потому что Церкви передали храмы на присоединенных территориях Западной Украины – и число православных церквей разом увеличилось до нескольких тысяч.  

После войны создалась парадоксальная ситуация – большая часть открытых храмов находилась в Украине. В Российской Федерации церкви часто уничтожали или забрасывали, а там нередко оставляли или находили им новое применение – как хранилища для зерна, например.  

Региональный дисбаланс в распределении церквей очень чувствовался: послевоенное влияние Украины на церковную жизнь было весьма значительным.

С приходом к власти Хрущева опять начались гонения, его отношение к православию было весьма нездоровым. Многие церкви опять начали закрывать и уничтожать. Позднее, в период правления Брежнева и дальше, ничего особенного не происходило (стагнация), а  теперь мы вновь видим возрождение церкви и реституцию отобранного.

***

Православие – это не единственная религия, которая имеется на территории бывшей империи и Советского Союза. Есть и мусульмане, есть и буддисты, есть и протестанты. Их всех тоже, разумеется, во время советского строя не оставили в покое. 

Но в абсолютных цифрах ничто не сравнится с православием, ведь часто политика была очень простой – позакрывать всё, но, чтобы обмануть, что-то одно оставить.  

Представьте город, в котором 20 церквей православных, одна мечеть и одна протестантская молельня: 19 церквей закроют, по одному храму, мечети и молельному дому оставят чтобы приезжему иностранцу можно было сказать: пожалуйста, мы уважаем религию, вот, у нас всё на месте. 

Возьмите Москву советских 70 лет: коммунисты создали и заселили новые жилые окраины, но даже немногие уцелевшие храмы остались на старых местах в центре города. 

Создалось географическое разделение: люди живут в одном месте, а храмы находятся в другом. Эти географические перекосы, созданные советским избирательным вмешательством в городское развитие, будут исправляться ещё долго.

Записал Игорь Борисов
Подготовка текста: Михаил Зуйков, Светлана Решетникова