23.10 журналисты, собравшиеся в управе района “Хамовники”, где расположена одноименная территориальная избирательная комиссия (ТИК), ждали разоблачений. Здесь впервые в истории выборов в Мосгордуму должны были пересчитать голоса. Правда, всего на одном участке — №192, где 11 октября проголосовал главный “яблочник” Сергей Митрохин с семьей. А по официальным итогам вышло, что за его партию не отдано ни единого голоса.
Суд принял решение пересчитать бюллетени вручную и в присутствии CМИ. И пересчет дал неожиданный результат: 16 “яблочных” голосов каким-то образом оказались в папке с голосами, поданными за… КПРФ. Что, видимо, должно было означать: “Единая Россия” ни в чем не виновата.
При обнаружении первого бюллетеня за “Яблоко” журналисты вздохнули и похлопали. Потом нашли второй, третий, четвертый — всего 16. К тому же в этой папке нашлись 3 неучтенных голоса за ЛДПР (по официальным итогам голосования их было 0) и 1 — за “Патриотов России” (был тоже 0). У коммунистов же вместо 87 голосов осталось 67. Получается, кто-то из членов комиссии вбросил голоса в пользу главных конкурентов партии власти! Такой результат можно комментировать по-разному: либо — “невероятно, но факт”, либо — “факт, но совершенно невероятно”.
Поскольку минувшие выборы, по мнению единороссов, прошли без сучка и задоринки, партия решила поощрить денежными премиями свои организации в Москве, Тульской области и Марий Эл. Именно в этих регионах выборы вызвали наибольшие претензии у оппозиции. Однако, по мнению генсовета, московская организация “Единой России” честно заслужила 1,5 миллиона рублей, а тульская и марийская — по миллиону.
Екатерина Пичугина
МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ 23.10.2009
МЕСТО У ПАРАШИ
Оппозицию прокатили на выборах. Слили в помойное ведро. Но вместо того, чтоб тихо там утонуть, она начала подавать из ведра голос. Принялась вставать в позу, уходить с заседаний, звонить президенту, жаловаться, просить о встрече.
А как он с ней будет теперь встречаться? Ему костюм химзащиты придется надевать, чтоб двадцать минут просидеть с оппозицией в одной комнате. Представляете, как она пахнет — из ведра-то?
Неудивительно, что он целую неделю не мог найти для нее время. Он и так достаточно потратил сил на этот паноптикум — причем совершенно бессмысленно.
Ладно бы оппозиция была настоящей оппозицией, с которой нужно вести переговоры и находить компромиссы. А с клоунами зачем переговариваться? Они и так слушаются.
Президент им велел вернуться и участвовать в заседаниях Госдумы. Они тут же вернулись и стали участвовать. Послушные, как собаки, прошедшие общий курс дрессировки.
А настоящая оппозиция не вернулась бы. Настоящая оппозиция пошла бы до конца и заставила себя уважать. Она сдала бы депутатские мандаты и вывела бы свои фракции из состава Госдумы окончательно и бесповоротно.
Пускай не будет больше депутатских зарплат и привилегий. Но лучше так, чем сидеть с привилегиями в помойном ведре.
Главное, им все равно уже ничего не светит. В политике как в жизни: или ты сумеешь себя поставить — или не сумеешь. Если сумеешь — тебя будут уважать и аккуратно обходить твою территорию. А если не сумеешь — тебя будут подгрызать, отнимать куски — и, как ты ни плачь, в конце концов отнимут все и в придачу вытрут об тебя ноги.
Оппозиция не сумела себя поставить, это очевидно. Если бы сумела — у нее не отняли бы голоса на прошедших выборах и столичные избиркомы не осмелились бы вбрасывать бюллетени за “Единую Россию”, завышать явку и подделывать протоколы. Побоялись бы последствий.
А они не побоялись. Потому что знали, что последствий не будет. С оппозицией можно делать что угодно. Ее место у параши. Поплачет и утрется.
Вроде надо посочувствовать оппозиции. Но не хочется. Совсем ее не жалко.
Когда от ее голосов зависело что-то серьезное, жирики и справедливороссы в Думе всегда голосовали так, как нужно было Кремлю.
Они никогда не играли роль народных представителей. Они играли роль торгашей. Ходили в Кремль торговаться.
Коммунисты — единственные, кто голосовал против. Но тоже осторожно. Так, чтоб не помешать конституционному большинству решить вопрос в пользу исполнительной власти. И в это же время просили президента оставить за бывшими своими депутатами квартиры в Москве.
Президент — он как фея с волшебной палочкой. У него много чего можно попросить.
Можно, например, попросить убрать председателя Центризбиркома. Нас тут ваши обнесли немножко, Дмитрий Анатольевич. Наверно, слыхали, да? Вы уж посодействуйте, будьте так добры, принесите Чурова в жертву — компенсируйте нам политический ущерб.
Но им никто ничего не компенсирует. Из помойного ведра один достойный выход: сложить депутатские полномочия и покинуть Думу. Тогда все встанет на свои места и наш парламент предстанет миру таким, какой он есть, — однопартийным. Все депутаты — члены партии власти, точно как в Верховном Совете СССР, и только они и ходят на выборы. А больше никто не ходит, потому что всех тошнит.
Но явка избирателей — все равно 98%. Или 89%. Какая вообще обычно бывает явка в настоящих демократических странах? Ну вот и у нас такая же.
У нас вообще все точно как в настоящих демократических странах. Запах, правда, отвратный. Как из помойки. Но в остальном все то же самое. Один к одному.
Юлия Калинина
МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ
НАСТОЯЩИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ВЫБОРОВ
Если не учитывать фальсификации, в Мосгордуму прошли пять партий. Результаты: «Единая Россия» — 36,7%, КПРФ — 28,4%, «Яблоко» — 14,9%... Интернет полон электоральных приколов, и это говорит о психическом здоровье нации. Однако шутки раньше или позже заканчиваются. Речь, в конце концов, о будущем России. Через год-два этап спасительного юмора пройдет. Тогда или народ погонит потерявших честь и совесть начальников, или эта команда загонит народ в стойло. Второе более вероятно: такие люди от власти по-хорошему не отходят. Тем паче с багажом явно противозаконных деяний на горбу. Так что давайте всерьез.
Между советской системой политических ценностей, которую исповедует путинская элита, и как бы демократическим инструментарием, которым она норовит пользоваться, есть противоречие. В СССР было просто: явка 99,8%, столько же голосовали «за». Никаких данных по регионам и по участкам, наблюдателей, партий — и никаких лишних вопросов. Всем ясно, что фуфло. Ну и что? Заткнитесь. Травите анекдоты на кухне. Номенклатура шагала от победы к победе, прикрываясь от действительности газетой «Правда». Пока и вправду не сгнила вместе со страной. Нынешнему начальству сложнее — мы на развилке. Проблема не в том, какая партия лучше, а — куда нам теперь, вперед или назад. Закон над властью или власть над законом? Единый день голосования 11 октября показал: власть избрала второй вариант. Все остальное — следствия.
Цифры попадают в избирательные протоколы из трех источников: а) реальный электорат, то есть обычные люди; б) управляемый электорат, зависящий от воли начальства (население военных частей, больниц, мест заключения, работники некоторых специфических производств); в) виртуальный электорат («мертвые души», плоды вбросов, «карусельщики» и т.д.).
В отличие от демократической общественности, электоральная администрация давно смекнула: чем меньше реального электората, тем легче добиться нужных результатов с помощью управляемого и виртуального. Особенно хорош последний: безотказно подключается в критический момент и почти бессчетен. За что его сильно не любят конкуренты, наблюдатели, журналисты и разного рода законники. Поэтому задача властей формулируется так, чтобы законы не мешали административному творчеству. В том числе законы статистики и теории вероятностей. (Статистические выкладки и таблицы опускаются. - прим. КОПЕЙКИ)
Было бы нечестно поливать всю избирательную систему Москвы. В том-то и дело, что пациент скорее жив, чем мертв, хотя состояние быстро ухудшается. Есть участки и целые районы, про которые ничего плохого не скажешь. Их сотни. Трудно сказать почему. То ли там принципиальные комиссии. То ли опытные и добросовестные наблюдатели. То ли начальство просто прикинуло, что нужные цифры проще «сделать» в другом месте.
Но во-первых, «чистые» участки — не правило, а исключение. Во-вторых, они сохранились только потому, что есть много «грязных» участков, где можно компенсировать «недобор» за счет «виртуалов». Свои «чистые» участки умная бюрократия знает, ценит и умело использует в качестве витрины. Пример эталонной чистоты дают Раменки, Гагаринский и Тверской участки, на которых голосовали президент, премьер и мэр столицы. Средний результат поучителен (табл. 1).
Хотя и на «эталонных» участках без жульничества не обошлось. При Советах это называлось «втирать очки». Например, в Раменках и в Гагаринском районе на президентских выборах 2008 года массово использовались комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБ). Тогда из-за этих спятивших машин в Москве возник переполох: оказалось, что электронный протокол подправить труднее, чем бумажный. Вследствие чего на участках с КОИБ явка и доля «правильных» голосов систематически получались ниже, чем в целом по городу. В масштабах столицы минус 5–6% — это сотни тысяч человек.
В общем, к октябрю КОИБы грамотно переставили, чтобы картинка была не столь выпуклой. Оговоримся, кстати, что, по предварительным расчетам, полностью избавиться от зловредных сканеров все-таки не удалось. На «электронных» участках явка все равно получилась на 2–3% ниже, а результат «Единой России» провалился на 3–4%.
Так или иначе, ни в Раменках, ни в Гагаринском, ни в Тверском районах 11 октября КОИБы не использовались, кроме трех участков — по одному на район. И вы прекрасно знаете, что это за участки. В умении запудрить руководству мозги нынешнее московское чиновничество не уступает советскому.
Итак, участки в Москве разные. Порой необъяснимо разные, как и людские характеры. В одной и той же школе Можайского района два избирательных участка, №2515 и №2516, почти с одинаковым числом избирателей — чуть более двух тысяч.
(Статистические выкладки и таблицы опускаются. - прим. КОПЕЙКИ)
Сравните и сделайте вывод. Люди с разных планет или избирательные комиссии из разных людей?
Усвоив, как устроена система, можно свести результаты к более внятному виду. Поскольку процесс имеет стохастическую природу, каждый конкретный случай или отскок может быть объяснен сколь угодно странным сочетанием факторов. Но в совокупности размером в 2 млн человек (именно столько реальных и виртуальных избирателей участвовало в процессе) случайности неизбежно нивелируют друг друга и величественно всплывают закономерности.
Сгруппируем избирательные участки по показателю финальной явки. И посмотрим, что происходит с результатами. У нас уже имеется рабочая гипотеза: явка реального электората в Москве была где-то возле 20–25%. То, что натянуто сверху, в значительной степени есть итог деятельности управляемого и виртуального электората.
Четыре сопоставимых по размерам группы участков ведут себя по-разному. Те, в которых финальная явка зафиксирована на уровне менее 25% (то есть существенного вброса заведомо не было), обеспечили «Единой России» менее 9% общего объема «урожая». Участки, где явка свыше 45% (при примерно равной доле избирателей), подарили ей почти в 4 раза больше. Нельзя сделать однозначный вывод, что был вброс. Но впору удивиться тому, что на участках, куда пришло поразительно много избирателей, они с какой-то неестественной пылкостью поддерживали именно партию власти. У коммунистов ситуация гораздо более органичная: в каждой группе они получили долю, примерно соответствующую весу группы.
Если бы Москва целиком состояла из участков, на которых приписок по тем или иным причинам не было, либо они были незначительными (явка менее 25%), то в Мосгордуму прошли бы пять партий с результатами, которые им довольно удачно напророчил экзит-полл ВЦИОМа: «Единая Россия» — 45%, КПРФ — 18% и т.д. Но в Москве гораздо больше участков. И чем выше на этих участках явка, тем больше среди прибывающего живого и «виртуального» народа людей, твердо знающих, что голосовать надо за «Единую Россию». И кстати, никогда не ошибающихся при заполнении бюллетеня: по мере повышения явки доля недействительных бюллетеней снижается почти вдвое.
Мало того, особое влияние оказывает явка именно в последние два часа. А может, даже после закрытия участков. Дело в том, что финальную явку на практике выводят уже при составлении протокола. И если что-то надо подправить, то, как правило, это сказывается и на явке. А поскольку данные о явке за 18 часов уже опубликованы, творческое задание приходится брать на себя последним двум часам голосования — времени, когда на участках от скуки мухи дохнут, и усталые члены комиссий откровенно зевают.
Так вот, по бумагам, оказывается, все совсем не так. По бумагам именно в последние два часа на участках закипает нечеловеческая активность. (Статистические выкладки и таблицы опускаются. - прим. КОПЕЙКИ)
Скорострельность процесса на закате дня поражает — порядка 6 избирателей в минуту, десять секунд на нос. Впрочем, они же «виртуальные». Им не тесно. В советскую эпоху они так же монолитно, без суеты, обеспечивали поддержку нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Есть-пить не просили, послушно вылезали из избиркомовского мешка, исполняли гражданский долг и туда же тихо прятались — до следующего избирательного цикла. И ведь было время, когда мы почти про них забыли.
Несколько финальных замечаний. То, что выборы фальсифицируются все наглее, ни для кого не секрет. Об этом открыто говорят на работе, дома, в автобусе. Примем это как данность. Это заслуга не только власти, но и населения, в том числе считающего себя продвинутым и демократичным. У него с властью консенсус: той нужна минимальная явка реального электората, чтобы, добросив 10–15% виртуальных бюллетеней, безболезненно обеспечить самовоспроизводство. А этому нужно наблюдать себя в зеркале со всеми понтами, в виде самого крутого и проницательного. Продвинутое народонаселение всему знает цену и ни за что не сядет играть с шулерами.
А про интересы вы никогда не слышали? У власти нет интереса быть честной, если ее к этому не вынуждают. У нее есть интерес вешать вам на уши лапшу про «происки» и «особый путь» и отпугивать всех от избирательного участка. При вдвое большей активности реального электората власти может не хватить её «управляемых» сограждан. Выборы пришлось бы отменять или идти на другие крайне нежелательные для власти меры. Если вам не нравится такая манера власти проводить выборы, почему вы облегчаете ей задачу?
Дальше — только хуже. Если в Москве реальный результат «Единой России» составляет примерно 45% при явке вряд ли более 25% (здесь совпадают оценки ВЦИОМа и наши реконструкции), значит, в реальности за партию власти проголосовали около 10% избирателей. Про позицию остальных остается гадать. Может, это позитивный пофигизм. А может, и нет.
Зато довольно понятны перспективы новой номенклатуры. Она в буквальном смысле подсела на фальсификатный допинг. В Москве со времен тов. Гришина не было случая, чтобы приписали 20–22%. Но отступать нельзя. Если эту подушку начать потихоньку сдувать и заново учиться голосовать по-честному, то, во-первых, образуется ценностный вакуум и властям придется как-то объяснить резкое снижение рейтингов. Во-вторых, надо переучивать членов избирательных комиссий. Это ничуть не легче, чем научить слесарюг с АВТОВАЗа собирать автомобили без кувалды. В-третьих, придется возрождать доверие населения к выборам, еще сравнительно недавно воспринимавшимся с терпением и пониманием. За десять лет этот капитал доверия растрачен в дым.
Допустим, президент Медведев надеется избраться на второй срок. Это нормально для молодого амбициозного политика. И, допустим, у премьера Путина есть аналогичное желание. При нынешнем положении вещей президент или должен сначала одержать административную победу и нагнуть электоральную администрацию под себя, чтобы она подчинилась и использовала свои творческие навыки в его пользу. Или он должен эту администрацию устранить и заменить новой, в надежде на честный подсчет. Только кто ж ему даст и где ее взять, новую и честную? Третий вариант — разнообразные способы поиска элитного консенсуса без публичной борьбы, чтобы преемник был пропущен через фальсифицированные выборы. По сути, советская модель. Все это так или иначе подразумевает дальнейшую дискредитацию правовых институтов, в том числе электоральных, власти и государства в глазах народа.
Актуализуется вполне прогнозируемый сюжет с отменой выборов вообще. Под понятным популистским соусом: «Да кому они такие нужны? Разве не видите, что с ними сделали?!». Ясно одно — власти они не нужны ни в каком виде. Ни в хорошем, ни в плохом. А гражданам?
Все альтернативные варианты так или иначе связаны с нелегальными формами борьбы. От заговоров и переворотов до уличных революций по «оранжевому» сценарию.
Мы не видим перспектив развития конкурентоспособного общества и модернизированной экономики в государстве, где выборы и прочие социальные институты на глазах превращаются в игрушку номенклатурного класса.
Владимир Козлов
Дмитрий Орешкин
НОВАЯ ГАЗЕТА 23.10.2009
ПРАКТИКА ПОКАЗЫВАЕТ
- У оппозиции есть ряд известных доводов, включая «математический»: с ростом явки «новые» голоса должны достаться всем партиям пропорционально, но большинство отдано «Единой России».
- Действительно, лет 15 назад у политологов была популярна гипотеза, что по мере повышения явки избирателей рост электоральной поддержки происходит равномерно для всех партий и кандидатов.
Но эта гипотеза несостоятельна., она не подтверждается практикой.
Чем меньше явка, тем больше преимуществ у небольших партий, их поддерживает сплочённый и организованный электорат. Эти люди определяются, за кого будут голосовать, задолго до дня выборов.
А голоса заранее не определившихся, как показывает практика, распределяются между лидерами – в нашем случае между «Единой Россией» и КПРФ. Остальные не получают ни-че-го.
Действует очень простой закон, причём не только у нас, но и во всём мире: чем больше явка избирателей, тем больше голосуют за лидера.
Эти псевдоматематические выкладки были бы корректны, если бы избиратель, заходя в кабинку для голосования, прежде, чем поставить галочку, бросал бы игральные кости. То есть эта логика действует только в том случае, если выборка случайна. А поскольку избиратель – живой человек со своими симпатиями и предпочтениями, то она не может быть случайной по определению.
Из интервью председателя ЦИК Владимира Чурова
МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ 24.10.2009
Добавить комментарий